Форум » Наше творчество » немного прозы и не только... » Ответить
немного прозы и не только...
Imagine: Орывок из новеллы ОТКРЫТКА С ВИДАМИ ЮЖНОГО ГОРОДА. Он вечно стоял на пути - ехать вам на восток или на юг полуострова… Он закрутил узлом все дороги в этом краю. Город менял цвета, словно гигантский спрут, затягивая и выталкивая толпы приезжих людей из своих мощных, пульсирующих щупалец. Что-то в нём раздражало и будило глухую тоску: нечто неведомое, мелькающее в людских водоворотах на скрещениях его пешеходных улиц. Посторонние гортанные звуки вплетались в возгласы пёстрых очередей. Выносные прилавки завораживали броской приманкой. На глади старых фонтанов и в зеркалах витрин отражались гипсовые русалочьи хороводы. Многоликий и разномастный, город лежал вдалеке от моря, в толчее и вечной привокзальной пыли. По счастью, я бывала там только изредка, чаще всего - проездом, пересаживаясь на другой поезд или автобус. И вот однажды что-то произошло между нами. Мною и городом. Иногда что-то меняется незаметно для остального мира. Ты просто идёшь по знакомой дороге, не замечая множества мелких, вкраплённых в обычный асфальт кусочков слюды и кварца… И вдруг они вспыхивают и сияют! Переливаются, гаснут и вновь загораются. Словно с небес кто-то бросает горсти алмазов тебе под ноги. Как будто там, в облаках, кто-то снова тебя заметил, обласкал и признал, просто позволив всё это почувствовать... Сонет пространства Просыпаться к заутрене древнего Пскова, Засыпать под протяжный армянский мотив… Где жила ты? У Чёрного моря родного? На Востоке, святынь и сует не смутив? Да не всё ли равно - где слоняться без крова. Где пытаться свои небеса обрести... Ты прощалась к полуночи с Градом Петровым, А наутро Тавриде шептала «прости». Каждый раз, в каждом временном, стылом жилище, Сыну простыни в чьей-то кроватке стеля, Ты не знала себя одинокой и нищей В безграничной стране под названьем Земля. Там, где вьюга в пути по-разбойничи свищет, Там, где снасти ревут и летят с корабля…
Taro: Спасибо тебе,дорогая,и за прозу и за стих..Просто прекрасно..Стих-воспоминание..Это просто кусочек сердца..Спасибо..
Rita-chka-1: Imagine , как красиво!... Спасибо...
Taro: Как то пронзительно напомнило Макса Фрая..Помнишь,с какой нежностью сэр Макс писал о любви к мозаичным мостовым Эхо?? В твом рассказе -та же нежность к Городу,который приняла ,и поняла-вот так,внезапно,и -целиком,всем сердцем..Ой,дорогая как же я жду продолжении..Может,и Нильс завернет куда в Испанию??А??
Tinavi: Спасибо, это хорошо
Green: Imagine, спасибо! Стихи и проза замечательные, душевно и талантливо!
Imagine: Девочки, спасибо огромное за ваши отзывы. Буду иногда выкладывать сюда какие-нибудь красивые кусочки из моей (более пространной) прозы. А стихи - не совсем новые, публиковались когда-то... Вот ведь, нашла себе аудиторию, не вылезая из датской деревни Спасибо Человеку Ренессанса - делает добрые дела, даже сам об этом не подозревая!
Imagine: Taro: Ты просто на удивление прозорлива. Это насчёт "Может, и Нильс завернёт в Испанию"? Знаешь, как начинается "Жаворонок приносит весну"? ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ДОЖДЬ В САН-ФУЭГО 1. Он летел, не изменяя своей давней привычке, бизнес-классом. Рейс Копенгаген - Сан-Фуэго...
Taro: Жду!!!!
Imagine: Правильно! Скоро он приземлится и вот тогда...
Imagine: Вспомнилось кое-что из юношеских стихов. Навеяное чтением биографии Г.Х. Андерсена: Юный Андерсен Горят клеймом издёвки и хула, Но душу сжечь - Мне свыше мановенье. К чертям ярмо тупого ремесла! Одна есть власть - Святое вдохновенье… Вот ваши письма, фрёкен. Я не плачу. Надеюсь, вас - Не слишком доконал? Как я был слеп, надеясь на удачу. Так вы теперь помовлены?.. Не знал… Да, фру, я сын сапожника и прачки. Благодарю премного за обед. Пока живу На жалкие подачки. Вам всё вернётся - Это мой обет! Но вы и клятвам смеете не верить! О, вам прийдётся Видеть мой успех! Как стены - уши, Сны раскроют двери… Смотрите! Новый лебедь краше всех! …Но в богадельне прачка умерла, Мне не простив при жизни ни мгновенья… Одна есть власть - Святое вдохновенье. К чертям ярмо тупого ремесла!
Green: Ух, да, жизнь в те времена у одаренных выходцев из низших слоев была горька( Меня в свое время озадачил фильм Эльдара Рязанова "Андерсен. Жизнь без любви"...Вы не смотрели? Чего там больше? Вольной интерпретации с авторскими ремарками или действительно режиссер вскрыл больной нерв великого сказочника? Мне очень нравится ритм вашей поэзии, а в каких изданиях вы печатались?
Imagine: Привет, девочки. Попробую выложить здесь отрывок из повести "Встретимся в Аликанте"... Почитайте, может - покажется интересным. Яна (Imagine) 10. Недоразвитый и немой. Ребёнок весь день сидел в углу и водил куском пластика по обоям. Так продолжалось уже второй день. Его не удавалось ничем занять. Стены были безнадёжно испорчены, бумага висела клочьями и извёстка под ней покрылась глубокими царапинами. Его руки были в белой сухой штукатурке, но он не хотел их мыть, и прятал руки за спину, когда его звали к столу. Ел очень мало и через силу. Эта семья была уже третьей, две предыдущие от него отказались. В этой, последней семье, выросли пятеро детей - двое собственных и трое приёмных. Дети давно уже были взрослыми, крепко стоявшими на ногах людьми, а родители - счастливыми бабушкой и дедушкой многих внуков. Собственных или нет - они не делали никаких различий. Родители были уже очень пожилыми людьми, и больше никого не усыновляли, но иногда, по приглашению муниципалитета, давали практические советы молодым приёмным родителям, и просто тем, кто не справлялся с собственными детьми. В тот день их пригласили в детский отдел - поговорить по поводу восьмилетнего мальчика, от которого отказались уже две семьи. Настоящие родители - пара художников из Норвегии, живших в недавно основанной Христиании, наркоманы со стажем. Отец умер месяц назад от передозировки. Мать - на принудительном лечении, и прогнозы неутешительны. Ребёнок - сами на него посмотрите… Недоразвитый и немой. Наверное, от рождения. Сейчас трудно об этом судить, у детского врача он не наблюдался. Пожилой человек подошёл и посмотрел на мальчика. - Ну здравствуй, Сигвард, - сказал он. Ребёнок вздрогнул, но продолжал смотреть в сторону. От него скверно пахло, очень светлые, шелковистые от природы волосы висели спутанными, слипшимися прядями. - Если уж так случилось, что он не ужился в двух семьях… ну что ж, мы возьмёмся, - сказала пожилая женщина, его супруга, - Чудесный малыш, правда. Инспектор из детского отдела вскинула брови. Этот кошмар - чудесный малыш? Она подумала, что могут возникнуть проблемы с разрешением на попечительство, в обычном случае государство не доверяет детей таким пожилым людям. Но она попытается как-то обойти правила, возможно, эта семья - последний шанс для мальчика. И вот теперь пожилой отец думал, что это, пожалуй, самый непростой случай в его, богатой опытом, практике. За ними оставлено место в специальной школе для неполноценных детей, но что-то ему подсказывает, что эта странная немота и отказ мальчика от контакта - знак отчаяния и стресса. Он подошёл к ребёнку, поставил рядом с ним стул и присел. - Вот посмотри, сколько разных вещей у меня тут есть. Тебе же скучно, наверное, всё время рисовать на обоях? Мы могли бы с тобой чертить мелками по грифельной доске. Может, попробуем? Или - рисовать в альбоме красками, карандашами… Ребёнок отрицательно покачал головой. - А если во дворе, на асфальте? Снова нет? Но тебе ведь нравится рисовать? Ребёнок кивнул и уставился на полку, где лежала открытая пачка «Тутти-фрутти». Отец протянул ему пластинку. Ребёнок быстро затолкал жвачку в рот и снова принялся царапать пластиком нечто, ведомое лишь ему. - А если на стене не останется места, где будешь тогда рисовать? Ребёнок взглянул с тоской за окно, на ветви клёна, бившиеся о мокрое стекло на ветру, поднял руки вверх и развёл их над головой в стороны, словно обозначив ствол дерева, переходящий в крону. - Будешь рисовать деревья? Нет?.. Ты имеешь в виду - рисовать НА деревьях? Мальчик несколько раз кивнул и хлопнул пыльными ладошками по коленям. - Тогда нам нужно поехать в лес. Сигвард, я знаю такое место, лесное озеро, где живёт семья лебедей. Только лучше их не дразнить. К тому же… ты ведь понимаешь, что на деревьях нельзя царапать так же глубоко, как на стенке. Деревья чувствуют и растут, у них могут остаться шрамы… Назавтра был тихий и солнечный день ранней осени. Ребёнок бродил по лесу, переходя от ствола к стволу, и гладил руками морщинистую, шероховатую кору. - Это дерево называется «дуб». Ты действительно никогда не был в лесу? Ребёнок отрицательно покачал головой. - А вот это белка, смотри, наблюдает за нами, - пожилой человек и мальчик посмотрели наверх. - Я знаю, что это белка, - внезапно сказал ребёнок, - Мне же восемь лет, а не восемь месяцев. - Так ты разговариваешь! - ахнул приёмный отец.- И разыгрывал перед всеми немого ребёнка? - А я специально молчал. Не хотел говорить, вот и молчал. Спе-ци-аль-но! - повторил он , делая ударение на каждом слоге. - Пожалуйста, Сигвард, не делай так больше, - приёмный отец пытался как можно скорее разговорить мальчика, чтобы тот, ненароком, снова не замолчал. - Где же ты видел белку? - В книжке, конечно. На картинке. - Послушай, ты говоришь, что никогда не был в лесу… что же тогда рисовали твои родители-художники? - Как - что? - ребёнок удивлённо почесал в голове, - Мечты… - Зачем же рисовать мечты? Мальчик на минуту задумался. - А чтобы не забыть завтра, о чём ты мечтал вчера! - Слушай, ты прямо какой-то «маленький принц», - сказал отец. - Ну, ты даёшь! - мальчик расхохотался, - У него же была волшебная палочка! Со звездой! Ты что, никогда её в книжке не видел? Он подхватил валявшуюся на земле сухую ветку и начал бегать вокруг и разбивать палкой кучи сухой листвы по краям тропинки. - Зато у меня есть огромная палка! А ещё я могу говорить, и вопить, и шипеть, и свистеть - вот так! - ребёнок пронзительно засвистел, вспугнув парочку фазанов в кустах. Оттопырив хвосты, птицы бросились наутёк, семеня и подскакивая, словно перепуганные куры. Ребёнок помчался следом, надеясь сватить самца за длинный разноцветный хвост, но птица оказалась проворнее и ускользнула. - Значит, ты уже умеешь читать? И можешь ходить в школу? - А зачем мне ходить в школу? - насторожился мальчик, - Я умею читать, писать и считать до тысячи пятисот. Мне там больше нечего делать. - До тысячи пятисот! - рассмеялся отец, - Это же так смехотворно мало! Знаешь, сколько на небе звёзд? Миллиарды! А сколько стран, городов на земле? Ты знаешь, сколько на свете морей, сколько видов рыб, животных и птиц? Да ты ещё совсем ничего не знаешь! - Ну ладно уж, - ребёнок поглядел на него и наморщил нос, - Наверное, прийдётся ходить в эту вашу школу… Он взял за руку пожилого мужчину, и они пошли по тропинке к озеру. …Сигвард задумался, помолчал. Закурил ещё одну сигарету. Марианне смотрела на него с сочувствием. Как же это могло случиться, что человеку всего двадцать два, а у него уже все умерли: и его собственные родители, и приёмные - тоже. Не оттого ли эти длинные пальцы с зажатой меж них сигаретой словно рассказывают о скрытом, глубоко запрятанном одиночестве? - У тебя действительно совсем никого нет? - Нет, отчего же? Есть ещё дедушка по отцу. Он живёт на западном побережье Норвегии, недалеко от Бергена. Ужасная глухомань, но необыкновенно красиво. Старику уже почти девяносто. Если я перееду к нему жить, он обещал отписать мне свою развалюху, - улыбнулся Сигвард. - Ничего, что я так много рассказываю о своём детстве? Не знаю, что сегодня нашло на меня. Вообще-то я не очень люблю вспоминать об этом… У бабушки со стороны мамы был большой дом неподалёку от Осло, и какое-то время родители Сигварда жили там. Они были художниками - членами альтернативной группы «Крылья пепла», в шестидесятые годы противопоставившей себя, политически, культурно и социально, официальному обществу. Бабушка Фрея была старенькой и ворчливой вдовой, которая относилась с возмущением и раздражением к тому, что делали её дети. Сигвард слышал всё, что она говорила соседке у калитки: - Эти хиппи длинноволосые опять его бросили и умотали неизвестно куда! - Разве тебе было бы лучше жить одной в доме! - Конечно! У меня уже не хватает сил - ухаживать за домом и садом. Всё приходит в негодность! Ну, да разве они мне помогут! И я ещё должна заботиться о трехлетнем ребёнке! Родители! Приезжают обкуренные и спят до полудня! А ему-то надо стирать и готовить, убирать за ним всё, что он тут разбрасывает. Сигвард старался помогать бабушке. Он старательно собирал свои игрушки в коробку, а рисунки - в папку, которую подарила мама. Но бабушка всё равно ворчала и злилась: - Всю бумагу в доме извёл, скоро мне письмо написать будет не на чем! Скажи своей маме, пусть сама покупает тебе бумагу! Сигвард чувствовал: бабушка не хочет, чтобы они тут жили. Она сердится за что-то на папу с мамой, и поэтому раздражённо отталкивает его, когда он подходит к ней приласкаться. Однажды его родители заявили, что должны переехать в Копенгаген, где у них много единомышленников, и попросили бабушку присмотреть за ним, пока они устроятся на новом месте. - Ну уж нет! - воскликнула бабушка Фрея, - Забирайте его к чёртовой матери. Таким людям, как вы, нужно вообще запретить заводить детей. - Нам всё понятно, - ответили художники и уехали вместе с ним в Копенгаген. Они жили целых пять лет в разных заброшенных зданиях. Если дом подлежал сносу, их группа переходила в другой. У них не было денег на съём жилья. Иногда удавалось что-то продать из работ. В ту пору их стиль был ещё слишком нов и не встречал понимания. Он вошёл в моду гораздо позднее… Сигвард помнил пронзительный холод в неотапливаемых домах. Родители рассказывали ему о том, что японцы вообще не отапливают жильё, а предпочитают одеваться теплее. И если бы все на земле поступали, подобно японцам, то человечество могло бы высвободить огромные ресурсы энергии, спасти сотни гектаров леса от уничтожения, а так же - выбрасывать гораздо меньше углекислого газа в атмосферу. «Может, эти японцы живут в Африке, если им никогда не холодно», - думал маленький Сигвард. Сам он всё время мёрз, что бы на него ни надели и как бы ни укрывали. Поэтому, когда в семидесятом году образовалось «свободное государство в государстве» - Христиания, и его семья вместе с другими единомышленниками переехала во вновь открытые для жилья казармы короля Кристиана, Сигварду это место показалось настоящим раем. Там были тепло, электричество и вода. Там жили интересные люди, полные новых идей. Его отправили в обычную городскую школу с опозданием на целый год. В школе его дразнили немилосердно. «Хиппи с помойки» - это было одно из самых приличных прозвищ. Дети кривлялись, говорили, что от него воняет анашой и дохлыми крысами, и исподтишка плевались из трубочки жёванными бумажными шариками. Шарики бились больно, но он никогда не позволил себе даже поморщиться, а просто бросал их назад в обидчиков. Учителя требовали, чтобы родители подстригли его шелковистые светлые волосы длиною до плеч, но те отказывались наотрез. Впрочем, всё это было не так уж и страшно. Самое худшее случилось тогда, когда умер отец. Когда Сигвард пришёл из школы, отца уже отвезли в морг. Соседи сказали - умер от передозировки. Всего лишь через два дня полиция подобрала на улице его мать, которую с трудом смогли привести в сознание. Её сразу отправили на принудительное лечение и вскоре лишили родительских прав. Сигвард перестал ходить в школу и сидел две недели дома. Соседи приносили ему поесть. Затем приехали люди из муниципалитета, посадили его в машину и увезли. А он не мог ни сопротивляться, ни закричать, словно что-то случилось с голосом. Он вообще не мог ничего сказать. Его пытались пристроить в две приёмных семьи. Они вернули его назад. Ему казалось, что в нём что-то безнадёжно сломалось, как в испорченной маленькими детьми игрушке, и что таким он вообще никому не нужен и его скоро выкинут куда-нибудь на помойку, подобно старому бесполезному хламу. Он был так внутренне зажат этим страхом, что плохо понимал, где он вообще находится, сидел и царапал что-то пластиком на обоях, пока старик, его новый приёмный отец, не догадался отвезти его в лес. Эти вековые деревья так его удивили и успокоили, что к нему внезапно вернулись голос и умение мыслить, и все его страхи куда-то умчались… - Мне не хотелось бы, чтобы ты жалела меня. - сказал Сигвард, - Я не за этим рассказываю тебе о своём детстве. Просто люди могут лучше понять друг друга, если знают больше о прошлом, и о том, что ты из себя представляешь. Марианне подумала, что он напрасно говорит ей об этом. Как можно испытывать жалость к тому, кто совсем не выглядит жалким. В нём нет и следа какой-либо зажатости или страха. Он казался ей воплощённой мечтой. И она испытывала к нему абсолютно другое чувство, не имеющее ничего общего с жалостью - восхищение. 11. Все против всех. Марианне откинулась на спинку кресла и посмотрела на Инге. - Ничего, что я рассказываю всё так подробно? Просто мне трудно сейчас отделить более важные вещи от чего-то необязательного. Помню, в тот момент мне пришлось нелегко. Примерно через месяц после нашей с Сигвардом встречи, я написала родителям на полярную станцию: «Я выхожу замуж и собираюсь в июне переезжать в Западную Норвегию. Наверное, там и закончу образование». Поднялся жуткий переполох. Родители корили себя, что не приставили ко мне на этот раз нашу ютландскую бабушку. Затем они разыскали каких-то друзей их знакомых в художественной академии, чтобы навести справки об этом студенте, который собирается похитить любимую дочь, пока они тут торчат в экспедиции. Они получили на редкость хороший отзыв - Сигвард умудрился очаровать едва ли не всех в академии. Знакомые срочно телеграфировали её родителям на станцию лишь четыре слова: умница, интеллигент, красавец, талант. Два последних пришлись родителям не по вкусу. Они предпочли бы: симпатичен и хороший специалист. Им показалось так же очень странным то, что у Сигварда нет никаких близких родственников. И по какой же причине их не стало в столь раннем возрасте? Ах, даже так?! Хороший же ты, Марианне, сделала выбор! Вторым номером стала Карен. Сначала она перестала занимать место рядом с Марианне на лекциях, пересев в другой ряд. Затем Карен начала подолгу рассматривать подругу в упор, словно впервые её видела. «Почему именно ты»? - казалось, говорил её взгляд. Внезапно она явилась к Марианне домой с тетрадью своих стихов. - Почитаешь? - она протянула тетрадь ничего не подозревавшей Марианне. - Я уже читала эти стихи. - Прочти ещё раз. Может, догадаешься, о ком там идёт речь… Объясни мне, почему ты считаешь, что человек - это какая-то вещь, которую можно так просто взять - и захватить для себя самой! Вот уже месяц, как он никому не звонит и не появляется в Христиании. Знаешь, что происходит в нашей кампании? Меня там уже почти ненавидят за то, что я тебя с собой притащила! - Может быть, ему стало с вами неинтересно? - Это с тобой ему теперь интересно? С твоей лицемерной, псевдохристианской моралью - из бабушкиного сундука! Это же абсолютно на него не похоже! - А что на него похоже? Курить травку и трепаться в вашем чумном притоне? Ты и сама приходишь туда, чтобы схватить кайф и слетать с кем-нибудь на второй этаж… А может, и он там с тобой побывал? - Так тебя это интересует? - Карен злорадно усмехнулась, но глаза продолжали отсвечивать больным лихорадочным блеском, как при высокой температуре, - Да кто же с ним туда не ходил! Проснись! Просто он тебе в этом не признаётся. - Уйди, пока я тебя тут не убила, - процедила Марианне сквозь зубы, изо всех сил ткнув тетрадь Карен в руки и порезав ей пальцы острым краем обложки. - Ты ведь уже в курсе насчёт инея или снега…* - Напиши об этом стихи, - очень тихо ответила Марианне, захлопнув дверь за теперь уже бывшей подругой. На дверной ручке остались смазанные капельки крови Карен. Так уж случилось, что больше они никогда не виделись. И вот теперь эта норвежская писательница. Она разговаривала с ней в таком тоне, словно возомнила себя государственным обвинителем. Сначала она разыскала её ради материалов для своей незаконченной книги о Сигварде, и долго выспрашивала её о его детстве в Дании и Норвегии, о событиях, когда-то происходивших в Христиании, о родителях - художниках андеграунда и его приёмной семье… Марианне нервничала всё сильнее - писательница смотрела на неё испытующе, как будто пыталась разглядеть что-то скрытое под теми скупыми фактами, о которых рассказывала Марианне... * - имеется в виду кокаин.
Tinavi: Может, я примитив, но мне здорово понравилось!
Imagine: Спасибо, Tinavi! А насчёт простоты и доступности, нельзя выразить лучше, чем это в своё время сделал Пастернак: "Нельзя не впасть к концу, как в ересь, В неслыханную простоту"
Imagine: Житель леса, неба - житель, Взор пронизывает свет, На какой вопрос, Воитель, Жду от Вас - какой ответ? Серых глаз прохладный омут, Рябь экранного пруда, Наизнанку, по-иному, Свет вобравшая звезда. Угасает день осенний, Лист по-птичьи бьёт в окно, От какой беды спасеньем, Улыбнулись Вы - в кино…
Rita-chka-1: Милое и доброе посвящение)) Человеку просто повезло , что на него , кроме негатива , изливается и такой позитив. И здесь , не имеет значения : сможет он прочитать стихи или нет...
Imagine: Green: Ой, я вдруг обнаружила, что не ответила на ваш пост об Андерсене. Прошу прощения, нечаянно, честное слово. Я, к сожалению, не смотрела фильм Рязанова о нём: живу за границей уже довольно давно, одна страна, другая... Прошёл этот фильм, увы, мимо меня. Но я читала его биографию ещё в юности, из серии ЖЗЛ и смотрела здесь, в Дании, замечательный фильм "Молодой Андерсен", снятый к 200 - летию великого сказочника. Не только детство, но и юность его были очень жестокими, в школе ему запрещали писать свои сочинения, учителя и ученики издевались просто изощрённо. Сказка о гадком утёнке - это выстраданная им самим метафора. И счастье любви ему никогда не улыбнулось, и умер он в тяжёлых мучениях от рака. Но был признан и знаменит при жизни. Это всё действительно очень грустно. Столько света, доброго юмора, волшебства в его поэтичных сказках! Отвечая на второй вопрос, стихи мои и рассказы печатались в местной прессе: в Крыму, главным образом... Сейчас пишу повесть, вторую за этот год. Всё это, в сущности, говорит лишь о том, что мне знакома радость творчества, как и многим участникам этого сайта
Green: Imagine, все в порядке! На форумах сложно удержать внимание во всех темах и разговорах. Ладно Рязанов, главное, что уже на протяжении нескольких веков Андерсен лучший друг детей всех континентов! Мне понравилась твоя повесть про путь художника, чувствуется, что автор в теме И я тоже немного сочиняю, чаще, когда влюблена или "наболело", но эта моя радость исключительно дилетантская) А вот сама жизнь тоже вполне творческий процесс
Rita-chka-1: Imagine , чуть с опозданием прочитала отрывок )) Все здорово! А где она выложена в полном варианте?
Imagine: Девочки, выложила повесть "Встретимся в Аликанте" в сайте www.rulit.org - сайт Международной организации русскоязычных писателей. Вот ссылка на публикацию: http://www.rulit.org/publication/2874 Во всяком случае - легко читается! Милости просим!
полная версия страницы